Обещанный кусок графомании. Скучный и ничего не обещающий, но нужный для сюжета. Соответственно, рассказ будет публиковаться к режиме онгоинга, с обязательными ляпами, шероховатостями и неточностями, которые предстоит исправить в финальной редакции.

Вечером в кафе было людно и шумно: все столики были заняты, посетители оживленно разговаривали, неосознанно пытаясь перекричать друг друга и музыку на фоне, туда-сюда сновали официантки, с кухни доносилось громкое шипение. Павел сидел, откинувшись на спинку стула, утопая в густом, плотном шуме. Пиво в его бокале уже почти кончилось, внимание рассосредоточилось, мысли текли вяло и как-то бесконтрольно. Девушка опаздывала. Павел уже успел пожалеть, что назначил ей встречу именно здесь: разговаривать будет тяжело, придется напрягать голос и слух, а напрягаться ему уже совсем не хотелось. Хотелось посидеть в таком расслабленном состоянии еще полчасика, а потом поехать домой и лечь спать. Точнее, ехать домой ему тоже было лень: хотелось щелкнуть пальцами и сразу очутиться в уютной постели, в расслабляющем полумраке знакомой комнаты.
— Вы, наверное, Павел? — женский голос вырвал его из размышлений и моментально заставил собраться.
— Да, все верно. Вы Юля? Присаживайтесь. Сейчас попросим официантку принести вам меню.
Официантку ждали молча. Павел беззастенчиво рассматривал девушку напротив себя: ей было лет двадцать, у нее были красивые голубые глаза и приятное лицо, обрамленное светлыми волосами. Она казалась очень уставшей: под глазами залегли глубокие тени, мутный взгляд направлен в одну какую-то точку на столе.
Девушка заказала чай. Когда перед ней поставили небольшую белую чашечку с дымящимся напитком, Павел решил, что пора начинать разговор.
— Юля, по телефону вы рассказали мне, что у вас есть какая-то проблема. Честно говоря, я не совсем понял, почему вы отказались прийти ко мне на прием, но коли вы знакомая моего друга, я не могу вам отказать. Расскажите, что с вами произошло?
Девушка ответила не сразу. Не поднимая глаз, она еще с минуту медленными круговыми движениями размешивала свой чай, хотя, кажется, сахар она так и не положила. Потом заговорила:
— Я боюсь, что я не смогу рассказать вам всего. Рома, наверное, говорил вам про Клуб Тенебрис. Моя проблема напрямую связана с нашей организацией, а правила Клуба не разрешают подробно рассказывать о внутренних делах. Простите.
— Да, Роман уже порядком надоел мне со своими тайнами. Вот и сегодня он куда-то умотал по делам этого вашего клуба. Ну ладно, не будем отвлекаться. Расскажите, что можете.
Девушка глубоко вздохнула. Кажется, она подбирала слова, и, похоже, ей это удавалось с трудом. Вдруг она посмотрела Павлу прямо в глаза и быстро заговорила.
— Дело в том, что мне очень страшно. Мое тело слабеет, и, что еще хуже, слабеет мой разум. Я уже неделю не могу заснуть. Все болит, мысли заплетаются, я ощущаю то, чего нет, и напрочь упускаю то, что должна бы видеть. Время течет до тошноты медленно. Двадцать четыре одинаковых часа перетекают в другие двадцать четыре точно таких же часа, а затем снова и снова. Люди как тени, и тени как живые существа. Ватные звуки и пронзительно кричащая тишина...
— Подождите, Юля. Вы говорите, у вас бессонница? Это не настолько страшное заболевание, чтобы впадать в панику...
— Нет, доктор, в моем случае бессонница может обернуться очень серьезными последствиями. Может быть, даже для вас. — Павлу показалось, что в ее глазах он заметил какую-то отчаянную злость.
— Каким образом?
— Я уже сказала вам, что не могу выложить всей правды.
— Но это же касается вашей болезни...
— Непосредственно.
— И вы все равно не хотите говорить?
— Не хочу. Не могу.
Павел откинулся на спинку стула и провел рукой по волосам. Он чувствовал, что тоже начинает заводиться. Его всегда раздражали несговорчивые пациенты. Он готов был помочь любому страждущему, от человека лишь требовалось честно рассказать о своих проблемах. Но зачастую люди почему-то отказываются понимать, что нет такой вещи, которая могла бы смутить врача-психиатра, заставить его посмотреть на вас как-то иначе, нежели как на очередного пациента, которому нужна профессиональная медицинская помощь.
Павел навалился локтями на стол, сложив руки домиком, и заговорил с расстановкой, глядя прямо в светлые глаза девушки.
— Понимаете, Юля, лечение бессонницы напрямую зависит от причин ее возникновения. Зачастую отсутствие сна — это только симптом, который указывает на более глубокую психическую, а иногда и физиологическую, проблему. Поэтому помочь я вам смогу только в том случае, если вы мне все честно расскажите.
— Нет, доктор, ничего я вам сейчас рассказывать не буду. Я прекрасно знаю, что существует масса лекарств, которые помогают избавиться этого... симптома. А с причинами я как-нибудь сама разберусь. Я только хочу, чтобы вы выписали рецепт.
Павел тяжело вздохнул. Спорить не было ни сил, ни желания. Он запустил руку во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда какую-то бумажку и ручку. «Как будто знал, что сегодня придется нарушать правила: захватил с собой бланк для рецепта с уже проставленной больничной печатью» — подумал он.
С минуту он что-то писал, и затем протянул листок девушке.
— Вот, найдете это лекарство. Возможно, придется побегать по аптекам, потому что продается оно не везде. Во многих случаях бессонница является следствием глубокой депрессии. Почти уверен, что с вами тот же случай. Не знаю, что послужило причиной этого состояния, но выписываю вам антидепрессант. Довольно сильный. Принимать будете строго так, как я написал. Если возникнут какие-то проблемы — звоните, там внизу есть мой телефон. Если честно, я не знаю, зачем я это делаю. Все это совершенно не соответствует медицинским принципам и, в общем-то, даже нарушает закон. Можете считать, что я выписал вам этот рецепт только потому, что вы мне понравились. Постарайтесь не подвести меня.
— Постараюсь, но ничего не обещаю, — девушка слегка улыбнулась, сложила бумажку вчетверо и кинула в дамскую сумочку. — Спасибо, Павел. Надеюсь, что вы мне помогли.
— И я на это надеюсь. Я так понимаю, наш разговор окончен?
— Почти. Я хотела вас еще кое о чем попросить, — девушка снова полезла в сумочку, достала из нее какой-то странный предмет и поставила его на середину столика.
— Что это? — удивленно спросил Павел.
— Если честно, я и сама не знаю. Может быть, что-то важное, а может — ерунда. Я в этом разбираюсь не намного лучше вашего. Передайте, пожалуйста, эту вещь Роману. Я хотела отдать ему сама, но он все время в разъездах, никак его не поймать. А сейчас, я, пожалуй, отсижусь недельку дома. Город плохо на меня действует. Спасибо вам, Паша.
С этими словами девушка встала и направилась к выходу. Денег за чай он не оставила: то ли забыла, то ли посчитала, что за дам всегда должны платить кавалеры. Павла сейчас это не сильно интересовало, он с интересом разглядывал стоящий перед ним предмет: по-модерновому изогнутый металлический прутик, одним концом прикрепленный к тяжелой квадратной подставке, видимо, из гранита, а другим оплетающий подобно плющу гладкий непроницаемо-черный шарик из неизвестного Павлу минерала.
Павел аккуратно положил странный предмет в сумку, оставил на столике деньги и, выйдя из кафе, направился к метро. Сегодня он страшно устал.